Пятый фестиваль вокального искусства «Опера априори» (в этом году это совместный проект Opera Apriori Agency и Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко) представил российскую премьеру кантаты Джакомо Мейербера — одного из главных авторов эпохи оперного романтизма на мировой сцене. О программе с участием Надежды Кучер, Лукаса Генюшаса, Натальи Мурадымовой и Максима Емельянычева рассказывает Юлия Бедерова.
Фото: Виктор Васильев, Коммерсантъ
Фестиваль «Опера априори», отмечающий пятилетие, может похвастать не только славными именами мировых звезд в прошлых и будущих концертах, но и нерядовой концепцией. Обычно оперная музыка на концертных сценах в основном концентрируется вокруг программ, устроенных по принципу гала-концерта или традиционных сольных сетов из популярных арий и увертюр, реже — полных концертных исполнений опер. На фестивале же регулярно представляются самые разные жанры: вокальные циклы, оперы, оратории, кантаты и другие формы вокально-симфонического сочинительства всех эпох — от зарождения оперы до современности, причем в исполнении первых лиц мировой оперной сцены (Йонас Кауфман, Франко Фаджоли, Юлия Лежнева, Макс Эмануэль Ценчич и др.), а также российских звезд, как всенародно популярных, так и ценимых в основном знатоками. В то же время участие музыкантов, что примечательно, самого молодого и актуального российского поколения и сочетание в фестивальном календаре хрестоматийной и редкой музыки придают фестивальным программам и атмосфере азарт и непредсказуемую красоту художественной интриги.
Так, прошлый фестиваль закрылся исполнением единственной оперы Сибелиуса «Дева в башне», а нынешний открылся еще более изысканным репертуарным жестом — российской премьерой кантаты Джакомо Мейербера «Gli Amori di Teolinda» («Любовь Теолинды», 1816).
Ранний опус лидера европейского оперного романтизма парижского извода написан в то время, когда Мейербер — будущий автор «Гугенотов», бывший вундеркинд, ученик Вебера, баловень судьбы, человек блестящего образования и в скором времени выдающейся карьеры — еще исследовал искристый метод Джоаккино Россини, отправившись по совету Сальери для повышения квалификации в Италию. В кантате слышно, как уверенно Мейербер ступает по следам Россини, но шаг его — четкий, чуткий и нарядно-торжественный — уже узнаваем. Музыку можно было бы назвать ученической, если бы старательный характер ее чуть гимнастической мелодики не был так обаятелен, а своеобразие звукового состава (оркестр, упруго топчущийся мужской хор, хитросплетенная дуэтная конструкция солирующих кларнета и сопрано) не красовалось так кокетливо.
Премьера стала бы только репертуарным событием, но не исполнительским, если бы не очаровательный подарок публике — мерцание то флюоресцентных, то пастельных, то трагических, то лирически послушных красок в рисунках подвижного голоса Надежды Кучер, звезды родом из Пермского оперного театра, в ансамбле с кларнетистом Игорем Федоровым. Но одной премьерой и одной звездой программа не исчерпывалась.
Открывалась она бетховенской тоже ранней концертной арией «Ah! Perfido» («Ах, вероломный обманщик, / Варвар, предатель, ты уходишь?.. / Где слыхано столь жестокое обращение? / Уходи, злодей, беги прочь от меня!») для сопрано и оркестра в прихотливо гневном исполнении солистки труппы Музтеатра (и не впервые участницы «Оперы априори») Натальи Мурадымовой. Номера с солирующим вокалом, с главной фестивальной темой, оказались обрамлением. А центром была музыка редчайшей грации, торжественной прозрачности и интеллектуальной красоты с партией солирующего фортепиано — бетховенская «Хоральная фантазия для фортепиано, хора и оркестра до минор» (1808) с мелодией-репетицией Девятой симфонии, возникающей, так же как в «Оде к радости», только к сияющему финалу. И снова не одно репертуарное, но исполнительское событие из разряда неповторимых — поразительно строгая и свободная одновременно по звуку и фразе, гибкому и хитроумному движению и всей динамике формы игра одного из главных героев последнего конкурса Чайковского (да, пожалуй, и просто главного) пианиста Лукаса Генюшаса в чутком ансамбле с оркестром Музтеатра и дирижером всей фестивальной программы Максимом Емельянычевым. Такая, что позволила превратить звучание фортепиано в вокальный фокус концерта, а в неоперной фигуре Бетховена увидеть идеального визионера, фантазера-изобретателя и сочинителя удивительных событий в жанре вокально-инструментальной музыки.